Основная продукция Ленинградского Металлического За-вода (ЛМЗ) – паровые турбины. Больше половины всего производства в СССР. А в 60-х годах начали было выпускать и газовые турбины. И конструкторское бюро отдельное создали.
Туда и попала моя жена, сразу после окончания Университета (факультет – матмех). К началу 80-х она уже считалась «Ветераном труда» и по всем показателям была на отличном счету. В молодости – член комитета ВЛКСМ и чемпионка завода по твисту. А в последние годы – бессменный политинформатор отдела.
Поэтому, когда мы получили приглашение в Чехословакию на свадьбу сына моей однокурсницы, никаких подвохов не ожидали. До того и я, и жена порознь побывали за границей с туристскими группами и «замечаний по поезд- кам не имели». Это - стандартный оборот для обязательной характеристики, из того же ряда, что и «морально устойчив, политически грамотен», «под судом или следствием не состоял», «близких родственников за границей не имеет».
Такую бумагу я в своём «Ленэнергоремонте» получил за неделю – Чехословакия не Израиль, и в гости мы собрались, а не насовсем. И у жены парторг характеристику подписал, местком подписал. А Главный Конструктор вдруг упёрся. В чем дело? Только в личности начальника, настолько типичной, что не стоит называть фамилию, достаточно инициалов – И.Б. В подчинении у И.Б. находилось человек 150 конструкторов и расчётчиков. За 15 лет его руководства завод не выпустил ни одной новой газовой турбины. Все проекты оставались на бумаге. При этом в КБ исправно принимались и выполнялись «Социалистические обязательства», сотрудники добивались звания «Ударников коммунистического труда», по общезаводским показателям регулярно получали квартальные премии (за счёт производства паровых турбин). И общественная жизнь кипела – партийные, профсоюзные, комсомольские собрания, учёба в сети политпросвещения, помощь колхозам-совхозам – всё по полной программе, и под неукоснительным контролем Главного Конструктора. Премии делил самолично, расстановкой новых столов и кульманов тоже занимался Сам. Ни одной мелочи не упускал. Как-то попытался надавить на заводской жилкооператив, чтобы освободившуюся однокомнатную квартиру отдали молодому специалисту, у которого папа в Москве, в министерстве – нужный человек. А жильцы дома (все - работники завода) демократическим голосованием приняли в кооператив мою жену.
И вот через 8 лет у И.Б. появилась возможность свести счёты.
- Не подпишу!
-Почему? – В прошлом году вы от колхоза отказались, справочку медицинскую принесли... (Справка была по делу, и он знал). А нам так хотелось увидеть Прагу! И свадебный подарок уже купили... Да неужто управы на самодура не найти? Обратилась бывшая комсомолка в Партком завода. И там попросту заверили её характеристику без визы Главного Конструктора, даже не поставив его в известность. Незачем. КПСС главнее Главного!
Главнее КПСС только МВД (и КГБ). Поездки в социалистические страны разрешал даже не ОВИР, а районное отделение милиции. Начальник отделения, полковник с благородным лицом царского генерала и с неподходящей к его должности фамилией – Богуславский, объявил мне:
- Не видим целесообразности.
- Простите, какая целесообразность? В гости, на свадьбу!
- Должны сами понимать, вы же умный человек, - говорил полковник, напирая на слово «умный». Я, конечно, понял, но продолжал настаивать:
- Не понимаю, объясните, пожалуйста.
- Не видим целесообразности, - повторял главный милиционер Дзержинского района города Ленинграда. А в его доброжелательном взгляде я читал: - Ерёма, Ерёма, сидел бы ты дома, да ждал бы погрома...
Естественно, в Прагу мы не поехали. А Главный Конструктор, которому осмелились противоречить, написал обидчице совсем другую характеристику - на предмет увольнения по причине низкого профессионального уровня и неучастия в общественной жизни (загодя организовал переизбрание опальной инженерки с должности политинформатора!). Ничего не упустил. Не учёл только бойцовского характера своей жертвы.
На заседании квалификационной комиссии ответчица по пунктам разбила все доводы Главного: перечислила выполненные только за последний год отчёты, расчёты, полученные благодарности, премии, медаль «Ветеран Труда». И заключительный удар, в поддых: - Вот вы, Игорь Семёнович, написали о моём низком уровне, а когда вашему сыну нужно было сделать курсовую работу по сопромату, вы обратились не к кому-нибудь, а ко мне... Нокаут!
На комиссии присутствовало десятка полтора человек, и все подробности мгновенно стали всеобщим достоянием. Особенно радовались подчинённые И.Б. Но сама триумфаторша решила поберечь нервы и, не дожидаясь новых пакостей от дважды ею обиженного начальника, уволилась по собственному желанию.
Я тогда сочинил басню «Слон и Моська». И в ней начальника, Слона, увольняют «по приказу Министра за стиль руководства». А в действительности Главный Конструктор до ухода на пенсию продолжал возглавлять КБ, в котором за 20 лет так и не было создано ни одного жизнеспособного проекта. Последние годы в цехах «ЛМЗ», бесспорного лидера советского паротурбиностроения, газовые турбины изготавливались по проектам другого завода - «Невского Машиностроительного».
Для гуманитариев поясню: это всё равно, как Евтушенке выступать с чтением стихов Бродского.
