Не мысля вызвать удивленье,
Не потому, что ретроград,
А по привычке к одоленью
Нарочно созданных преград,
Я современнику – герою
Воздам онегинской строфою.
Пока ещё не ясен план -
Поэма выйдет иль роман,
Но есть обрывки размышлений
Репатрианта зрелых лет,
Который классику вослед
Итог случайных наблюдений
В начале трудного пути
Решил стихами подвести.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
I
«…Мой дядя не любил свинину,
Раз в год на Пасху ел мацу,
А я еврей наполовину,
И русский, если по отцу.
Папаша слыл интеллигентом,
Что было за версту заметно.
Зато скрывал, видать не зря,
Происхожденье из дворян.
И всё-таки одной ошибкой
Свою карьеру погубил,
Когда еврейку полюбил.
Сам говорил о том с улыбкой,
Ну, будто бы предвидел час,
Который наступил сейчас».
II
Так выступал мой собеседник
И переигрывал чуть-чуть,
Употреблял слова: намедни,
Вечор, помилуйте, отнюдь.
- Вас слушать, - я сказал, - приятно,
И всё тем более занятно,
Что не в Москве мы говорим,
Пред нами - Иерусалим.
- Пардон, мой друг, Ерушалаим!
Могли же вы, такую мать,
В Москве Булгакова читать,
Ну ладно, Библии не знаем.
- Однако правду говорят,
Что здесь в ходу российский мат.
III
…Мы оба дружно рассмеялись.
- Я, точно, родом из Москвы,
А вы, конечно, догадались
Родиться на брегах Невы?
- Нет. На одном, на левом бреге.
Моя фамилия - Онегин,
Зовут Евгений. Каково?
- А вы не родственник того?
- Отнюдь, мы даже не знакомы,
И связей с ним я не имел,
И не больших, ни малых дел!
Так я обманывал парткомы.
Но вам открыть почту за честь:
Не знаю что, но что-то есть.
IV
Мы познакомились в то время,
Когда исполнился Завет.
Социализма сбросив бремя,
Вдруг ощутили бремя лет.
Нет, память нас не подводила,
В руках – ногах довольно силы,
И не мерещится инфаркт.
Но год рожденья! Этот факт
Важней умения и знанья,
Важней учёных степеней
И позапрошлых должностей.
Дошло до нашего сознанья,
Что ценности другие тут,
И правит балом Гистадрут.
V
Да, мы рискованно сыграли -
Иной здесь мир, масштаб иной.
Мог разместиться весь Израиль
Меж Ленинградом и Москвой
(Не в самом деле, а на карте).
И, надо ж - двадцать с лишним партий!
А Гистадрут всего один,
И потому он - господин.
Пред ним правительство пасует,
Директора дрожат пред ним,
И толпы робкие олим
Ему не докучают всуе.
Мисрад-апним, мисрад-клита -
Вот где базар и суета.
VI
Онегин - внук аристократа
И не терпел очередей.
Да, это времени растрата
И унижение людей.
Но если ты в душе философ,
Уйди в себя от всех вопросов.
Закрыл глаза, открыл… И вот
Евгения судьба зовёт.
В него влюбилась метапелет
С библейским именем - Шломит,
Лет тридцать было ей на вид,
Собою недурна, и в теле.
Как говорили на Руси:
Бери и больше не проси.
VII
Хватало дамам разговоров,
Досужих сплетен: что, да как.
- Вон тот мужик? - Ну, просто боров.
- И охмурил? - Без языка?
А было даже интересней:
На русском, строчки Песни Песней
Из «Суламифи» Куприна
Прочёл Евгений. И она
Уже не видела мисрада,
Исчезли стулья и столы,
И, вместо канцелярской мглы,
Средь спелых гроздьев винограда
Она - Шломит, и рядом - он,
Шломо. (По- русски - Соломон).
VIII
Возможны ль, в принципе, влеченья
Различных по всему натур?
Предмет достойный изученья
В аспекте «встречи двух культур».
Ну что ж, попробую научно
И, что ещё важней, не скучно
Вам объяснить феномен сей.
Неспешно, словно Моисей
Через Синайские пустыни,
Вас буду за собой водить,
Тянуть повествованья нить,
Покуда сердце не остынет.
Иль на 58-ом году
Работу всё-таки найду.
IX
Мы все надеемся на что-то,
Надежда каждому дана.
Найдётся, может быть, работа,
Или найдёт её жена…
Прости, любезный мой читатель,
Не знаю, кстати иль некстати
Меня пригрел один каблан,
И вот забросил я роман.
Онегина судьбу лихую
Ещё слежу издалека.
Коль не изменит мне рука,
Когда-нибудь я дорифмую
Обильный фактами рассказ
О жизни, о любви, о нас.
Гистадрут - израильский профсоюз.
Олим - репатрианты.
Мисрад-апним - отдел внутренних дел.
Мисрад-клита - отдел абсорбции.
Метапелет - служащая, помогающая кому-то, шефствующая.
Шломит - Суламифь.
Мисрад - контора, офис.
Каблан - посредник, подрядчик.
