С АЛЕКСАНДРОМ СЕРГЕЕВИЧЕМ
Об интеллекте
Тебя утешила из классика цитата:
- Поэзия должна быть глуповата.
Я для себя её продолжил так:
- Но сам поэт не должен быть дурак.
О славе и любви
Сегодня ты на гребне славы модной,
А завтра - всеми позабытый вдруг ...
Поэт, не дорожи любовию народной,
А дорожи, поэт, любовию подруг.
О предпочтениях
Стихам с лирическим накалом
Наверно предпочтёт любой
Шипенье пенистых бокалов
И пунша пламень голубой!
О бессмертии
Нет, весь я не умру, зане вставная челюсть
Мой прах переживёт и тленья убежит.
Фарфоровых зубов несокрушима прелесть,
Им не страшны ни кариес, ни СПИД.
С МИХАИЛОМ ЮРЬЕВИЧЕМ
И скучно, и грустно, и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды...
Смотреть сериалы и умные книжки читать?
А годы уходят - последние годы!
Писать самому?... для кого?... для Истории? Нет,
Таких не имею амбиций.
Поскольку на этой планете царит Интернет,
Осталось одно - виртуально влюбиться...
Что страсти? - их сладкий недуг (на десятке восьмом!)
Вернуть не поможет наука....
Режим, физкультура?... таблетки - и до, и потом?...
И всё-таки жизнь - презабавная штука!
ДУМА
Печально я гляжу на наше поколенье
Евреев, выросших на русском языке,
От идиша в позорном отчужденьи,
Тем боле, от иврита вдалеке.
Мы помним наизусть и Пушкина, и Блока,
На книжной полке - Бродский, Пастернак...
С ивритом - безнадежная морока,
С английским - ковыляем кое-как.
Да, ладно! Проживём с "великим и могучим",
Он - наш, родной, сомнений в этом нет.
Но вот любить стихи мы внуков не научим,
У них на первом месте Интернет.
Россия, как и древний Рим, не вечна -
Когда развалится на двадцать пять частей,
На русском будут говорить... в "местечках",
В глуши уральских и сибирских областей.
И будут изучать учёные-слависты
Поэтов канувшей в безмолвие страны,
Откуда мы ушли под знамя сионистов... ,
России беззаконные сыны.
С БОРИСОМ ЛЕОНИДОВИЧЕМ
О религии
Любить иных тяжёлый крест,
Иных - нелёгкий моген - довид,
А с полумесяцем невест
Мне день грядущий не готовит.
Песенка о третьем тысячелетии
Неуютно в нашем доме -
Ни камина, ни гардин.
И закуски нету, кроме
Плоской баночки сардин.
На дворе тысячелетье,
Очень трезвое, грустит.
Мы спросили: «Будешь третьим?»
(В смысле выпить – закусить).
И, в пучину смыслов канув,
Без коктейлевых причуд
Пили вермут из стаканов,
Из которых виски пьют.
Мерло, Мерло по всей земле -
Такое дело.
Мерло стояло на столе
Пасхально-белом.
Могло стоять и Каберне,
И Ркацетели,
Портвейн и вермут в декабре,
"Мартель" в апреле.
Мансардой назвала чердак
Судьба-конструктор,
На книжной полке Пастернак
И Камасутра,
Скрещенья рук, скрещенья ног
И - как угодно,
А мы смотрели в потолок
Поочерёдно.
C ИОСИФОМ АЛЕКСАНДРОВИЧЕМ
Перечитав его "Двадцать сонетов к Марии Стюарт"
ХХI
Попробую сонетом двадцать первым
закончить тот бесвязный монолог,
в порядок мысли привести и нервы,
прощая эрудицию и слог
неровный, чтобы не сказать, манерный.
В прикиде из классических цитат
и слов, в двадцатом веке нецензурных,
поэт, который отбыл в "тамиздат",
гуляет на разношенных котурнах.
А в Питере - ну всё идёт не так -
сожгли уютно-плюшевый "Спартак".
Пока ещё народу неизвестно,
но что-нибудь должны построить вместо.
Есть варианты: церковь и кабак.
С ИГОРЕМ МИРОНОВИЧЕМ
О музыке
Святые гении встречаются нечасто.
Не понимают это мизантропы.
Ну, был Певец активным педерастом,
Но слушали его не только жопы!
