Добавить в избранное


Рекомендуем:

Анонсы
  • Лиза Гуревич (Тейф) >>>
  • Сон лицеиста >>>
  • ПОЭТЫ И ШАХМАТИСТЫ >>>
  • САЯНО-ШУШЕНСКИЕ СИМПТОМЫ >>>
  • Песенка Израильских Пенсионеров >>>





Все записи и отзывы


Случайный выбор
  • Марксистко-Ленинская ...  >>>
  • Из еврейских мелодий   >>>
  • Действие Второе  >>>

Анонсы:

Анонсы
  • Лиза Гуревич (Тейф) >>>
  • CROATIA >>>
  • Халфин Леонид Александрович (1932 – 1998) >>>
  • На корабле, плывущем по реке Лицзян >>>
  • Эстония - Россия >>>





Онегин пил вино, Печорин – чай...

Автор оригинала:
Герман Гуревич

onegin

Онегин пил вино, Печорин – чай... А мы, в Израиле?
(Сокращённая запись лекции, прочитанной в городской библиотеке Арада)

Должен предупредить: заголовок не полностью соответствует содержанию того, что вам предстоит услышать. Я попытаюсь проследить, как в русской поэзии, литературе с течением времени менялось отношение к вину, выпивке, пьянству... От Пушкина и до советского периода, и даже до Израиля. Само собой, невозможно претендовать на полноту информации, на объективность и, тем более на строгую научность. Так – проскачу галопом, и не по Европам, а только по России Х1Х и ХХ веков с остановкой в Израиле. Главное – чтобы слушатели не заскучали.
Итак, начало Х1Х века. Золотой век русской поэзии. Пушкин и Лермонтов – самые, что ни на есть классики. Так нас учили в школе. «Евгений Онегин» (по Белинскому) -энциклопедия русской жизни, лермонтовский «Герой нашего времени» - непревзойдён- ная проза. А в главных героях этих произведений воплощены образы «лишних людей». То есть, людей незаурядных, но в условиях царского самодержавия так и не совершив- ших ничего полезного для общества, для России. Более того, и Онегин, и Печорин не принесли счастья очень симпатичным и достойным девушкам, которые в них влюбля -лись; и оба застрелили на дуэли: один – своего друга, Ленского, другой – своего врага, Грушницкого.
Пушкин обделил Онегина литературным талантом, да и трудолюбием:
...Хотел писать – но труд упорный
Ему был тошен, ничего
Не вышло из пера его, ...
А у Печорина талант был, «Герой нашего времени» - это, в основном, как бы его дневник. Печорин таков, каким Лермонтов сам хотел быть: широкоплечий, с тонкой талией, физически силён и имел одну из тех оригинальных физиогномий, которые особенно нравятся женщинам. Онегин и Печорин, как и их создатели, принадлежали к дворянской аристократии. У них общие корни. А в чём различие?
Беру на себя смелость утверждать, что главное различие, из которого следуют все ос- тальные, состоит в том, что Онегин пил вино, а Печорин – чай! На двухстах страницах романа Печорин один раз выпил шампанского с Грушницким по случаю производства того в офицеры. Но явно пил по необходимости и без всякого удовольствия. Похоже, что и сам Лермонтов пил только, когда нельзя было отказаться. И в стихах у него встре- чаются «чаши», «пиры» разве что, как поэтические штампы. И в чашах вообще не вино, а что-то аллегорическое. Например, в стихотворении ГЛУПОЙ КРАСАВИЦЕ : .

Амур спросил меня однажды,
Хочу ль испить его вина?
Я не имел в то время жажды,
Но выпил кубок весь до дна...
Также и в стихотворении ЧАША ЖИЗНИ:
...Тогда мы видим, что пуста
Была златая чаша
И что напиток в ней – мечта,
И что она не наша.


В 20 лет Лермонтов – гусарский офицер. А гусар, по нашим понятиям, это не просто военнослужащий определённого рода кавалерии, но прежде всего - лихой гуляка. Если не на войне, вся жизнь гусара – вино, женщины, карты. Именно в таком порядке.
У штатского Пушкина – полный гусарский набор. У гусара Лермонтова вино и карты отсутствуют совершенно. И у женщин, судя по стихам, он особым успехом не пользует- ся. Лермонтов, как и Печорин, был умным, жестоким и мрачным.
А Пушкин любил вино, и его любили и женщины, и друзья.


Погреб мой гостеприимный
Рад мадере золотой
И под пробкой смоляной
Сен Пере бутылке длинной...
... Всё люблю я понемногу,
Часто двигаю стакан,
Часто пью, но, слава Богу,
Редко, редко лягу пьян.


У Пушкина в стихах не просто вино, не просто шампанское, а конкретный сорт.
Он знает предмет не понаслышке. Вот к примеру, в двух строфах «Евгения Онегина» упоминается только шампанского три марки:


Вдовы Клико или Моэта
Благословленное вино.
В бутылке мёрзлой для поэта
На стол тотчас принесено.
Оно сверает Ипокреной,
Оно своей игрой и пеной
(Подобием того-сего)
Меня пленяло. За него
Последний бедный лепт, бывало,
Давал я. Помните ль друзья?
Его волшебная струя
Рождала глупостей не мало.
А сколько шуток и стихов,
И споров, и весёлых снов!
Но изменяет пеной шумной
Оно желудку моему,
И я Бордо благоразумный
Уж нынче предпочту ему.
К Аи я больше не способен,
Аи любовнице подобен
Блестящей, ветреной, живой
И своенравной, и пустой...
И об Онегине деревенские соседи злословят:
Он фармазон, он пьёт одно
Стаканом красное вино.


Наверно, сами-то они предпочитали водку. Среди помещиков были энтузиасты,
которые у себя в запасе имели собственного изготовления водки до 30-и сортов, по
всему алфавиту, от А до Я, от анисовой до яблочной.
А Онегин, как и Пушкин, аристократ, завсегдатай петербуржских ресторанов.


К Talon помчался: он уверен,
Что там уж ждёт его Каверин.
Вошёл, и пробки в потолок,
Вина кометы брызнул ток. ...


У Пушкина отношение к вину, можно сказать, языческое. Недаром он переводил античных поэтов и подражал им.


Из Катулла


Пьяной горечью Фалерна
Чашу мне наполни, мальчик...


(«Малый словарь алкогольных напитков»: У греческих и римских авторов упоминается более 80 сортов вин. Самым крепким и качественным считалось Фалернское...)
Ещё одно подражание древним - ВАКХИЧЕСКАЯ ПЕСНЯ.


... Подымем стаканы, содвинем их разом!
Да здравствуют музы, да здравствует разум!


В общественной и политической жизни России после Чернышевского и Герцена
два главных вопроса: «Что делать?»
и «Кто виноват?»
Относительно выпивки главных вопросов три, или даже четыре: Что пить? С кем пить? За что пить? и Для чего пить?
На первый вопрос Пушкин отвечает: «всё люблю я понемногу». Но разборчив –
называет только фирменные вина. На второй – с кем пить? Ответ – с друзьями!
Для чего? – Чтобы радоваться жизни, ради «шуток, споров, стихов»!

Со второй половины Х1Х века на общественно-историческую сцену выходят
разночинцы: чиновники, студенты, учителя. Золотой век дворянской поэзии кончился. И гусары уже не те, и поэты, если и пишут об употреблении вина, то уже без подробностей. Как, например, Алексей Апухтин:


... Ноет ли сердце, рвётся ли грудь,
Пей, пока пьётся, всё позабудь1
Выпьешь, заискрится сила во взоре,
Бури, вражда и борьба – нипочём,
Старые раны, вчерашнее горе –
Всё обойдётся, зальётся вином.
Жизнь пронесётся лучше, скорей,
Пей, пока пьётся, пей веселей!


Выходит – всё равно, что пить. Важен эффект – забыть горе, обиды, неудачи.

Начало ХХ века. В литературе, в поэзии новое течение – символизм. Первый поэт –
Александр Блок. У него университетское образование, но, судя по стихам, сильно пьёт. . Я пригвождён к трактирной стойке,
Я пьян давно...
Или: Я послал тебе чёрную розу в бокале,
Золотого, как небо, Аи. – Символизм в чистом виде! А вот строчки самого знаменитого стихотворения Блока –


НЕЗНАКОМКА
По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух...
................................................
...И каждый вечер друг единственный
В моём стакане отражён
И влагой терпкой и таинственной,
Как я, смирён и оглушён...
................................................
... И медленно пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна...
...............................................
... Глухие тайны мне поручены,
Мне чьё-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино...
............................................
... В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.


Обратите внимание: лирический герой хоть и в ресторане, а пьёт один! Какое вино, не-известно. И пьёт явно из-за неудач на любовном поприще. Но пытается уговорить себя, что ищет в вине истину! А женщина проходит мимо, сидит в сторонке, и стихи не к ней обращены, а к самому себе. Одно слово – декаданс!

А потом 1917 год. Диктатура пролетариата и кошмарные аббревиатуры: ЧК, ГПУ, НКВД, ВКП(б), РАПП. Появляются рабочие поэты, комсомольские поэты. Все жутко идейные. Из крестьян – Сергей Есенин. У него цикл стихов «Москва кабацкая»:

Сыпь, гармоника! Скука, скука.
Гармонист пальцы льёт волной.
Пей со мною, паршивая сука.
Пей со мной!


Советская власть – не для поэтов. Есенин пил и повесился, Маяковский не пил и застрелился. У Осипа Мандельштама отношение к вину античное, как у Пушкина.
Но... другая эпоха.

И вместо ключа Ипокрены
Давнишнего страха струя
Ворвётся в халтурные стены
Московского злого житья.


Время страшное. Жить негде, на вино денег нет. Нехватает на еду, на одежду. Стукачи. Доносы. Комиссары от Союза писателей. И вот в каком контексте появляются у Ман- дельштама поэтические «пиры» и «чаши»:


За гремучую доблесть грядущих веков,
За высокое племя людей
Я лишился и чаши на пире отцов,
И веселья, и чести своей...


Мандельштам умер в Сучанском лагере, предположительно, в 1938 году.
Другой великий поэт, Борис Пастернак, похоже, вином не увлекался, и в его стихах эта тема не возникает. На слуху только две строчки:

Я жизнь, как Лермонтова дрожь,
Как губы, в вермут окунал.


Повезло вермуту, попал в стих благодаря созвучию: вермут – Лермонтов.

Вторая половина ХХ века. В советской поэзии тема вина, как такового, отсутствует.
Поэты, в большинстве своём, пили, и многие спивались. Но сочинять об этом стихи было, скажем так, не принято.По официальной идеологии вино, водка и пьянство – вещи
неразделимые и определённо мешающие построению коммунизма. А тем временем в ре- альной жизни укореняются такие понятия, как «соображать на троих», «пить по-чёрно- му». Появляется словечко «алкаш». (Не от горьковского ли Челкаша его происхожде- ние?). Кроме ханжеского, директивно-отрицательного отношения Советской власти к вину, была ещё одна самая прозаическая причина отсутствия вина в поэзии – это отсут- ствие хорошего вина. Оно, конечно, было, но для избранных, ну и на окраинах: в Грузии, в Молдавии, в Крыму. Остальной же народ пил, в лучшем случае водку. И ещё что-то уровня портвейна «Агдам», который из Азербайджана привозили в цистернах. Такое
вино поэтического вдохновения не рождало. Да и цензура не пропустила бы. Вспомните,
как во время телемоста СССР-США советская женщина заявила на весь мир:
- У нас секса нет!
Также и пьянства-алкоголизма у нас не было, и писать о том было бесперспективно – не напечатают.
В 50-е годы я уже студент, и вино перестало быть только литературной категорией. В моей компании пили немного и нечасто – по праздникам, в туристских походах, ну и
когда студентов посылали в колхоз. И песни студенческие пели весёлые, жизнерадост- ные. Наверно, многие их слышали, но я всё же напомню по одному куплету.


Там, где Крюков-канал и Фонтанка-река
Словно брат и сестра обнимаются
От зари до зари,
Чуть зажгут фонари,
Вереницы студентов шатаются.
Они песни поют,
Они водочку пьют,
И ещё кое-чем занимаются.
Через тумбу-тумбу, раз,
Через тумбу-тумбу, два,
Через тумбу, три, четыре, спотыкаются.
Другая песня: Коперник целый век трудился,
Чтоб доказать Земли вращенье.
Дурак! Зачем он не напился,
Тогда бы не было сомненья.
Так наливай, брат, наливай
И всё до капли выпивай,
Вино-вино-вино-вино,
Оно на радость нам дано!
И ещё одна: КРАМБАМБУЛИ
Когда мне изменяет дева,
Недолго я о том грущу,
В минуту ярости и гнева
Я пробку в потолок пущу.
За милых женщин, чёрт возьми,
Стаканом пить крамбамбули,
Крам-бам-бим-бамбули,
Крамбамбули!


Мы, студенты, думали, что крам-бам-бим-бамбули – это вроде «трам-там-там». А совсем недавно я вычитал, что крамбамбули – это разновидность пунша. Его рецепт: В котёл льют бутылку крепкого красного вина, на решётку кладут глыбу сахара, величиной с кулак. Сахар поливается ромом и зажигается, растапливаясь, стекает в котёл и нагревает вино.
А в 1953 году ленинградский поэт Глеб Горбовский написал стихи, которые тогда не могли быть напечатаны. Зато стали народной песней:


Когда качаются фонарики ночные,
Когда на улицу опасно выходить,
Я из пивной иду, я никого не жду,
Я никого уже не в силах полюбить.
Мне девки пятки целовали, как шальные,
С одною вдовушкой я пропил отчий дом.
А мой нахальный смех, всегда имел успех,
Но моя юность раскололась, как орех.


В 2008 году 75- летний Горбовский получил Пушкинскую премию.

После института я работал мастером в цеху Кировского завода (бывшего Путиловского).
И вплотную познакомился с рабочим классом. Уже здесь, в Израиле два года назад выпу- стил книжку, отчасти мемуарную, «На Путиловском заводе запороли конуса». В ней есть страницы, имеющие отношение к нашей теме.
Например: «...1957 год. ...Политические разговоры между рабочими были редки. А самая популярная тема – выпивка. Где, с кем, что и сколько, ну и последствиях. Разнообразия особого в этих рассказах не было, но слушали всегда с неослабным интересом. По-видимому, имел место некий физиологически-психологический эффект вроде бы соучастия.
Как-то, когда главная тема иссякла до окончания перекура, один из собеседников заме- тил: - А вот евреи не пьют. Не знаю, как бывало в других местах, но в нашем цехе этот антисемитский выпад был отражён мгновенно и напрочь: - А Миша Точильников! Еврей - и по паспорту, и по физиономии, Миша на спор выполнял такой номер: без помощи рук брал зубами поллитру водки и, запрокинув голову, выпивал её до донышка, то есть до горлышка. Цехового технолога Мишу Точильникова очень уважали.»
А молодые инженеры, читавшие Ремарка и Хемингуэя, находили у них очень прибли- зительные рецепты коктейлей. И пытались воспроизводить их в домашних условиях. Смешивали не в стакане, не в бокале, а по-простому - в эмалированный тазик выливали из бутылок ликёр, вермут, ром, сок, соблюдая пропорции – всё по книжкам. Получалось вроде неплохо, да сравнивать было не с чем.
Потом я ушёл с завода в Центральный Котло-Турбинный Институт (ЦКТИ). Лаборато- рия конструктивной прочности. ...Завлаб, кандидат наук Питрим Степанович Куратов имел репутацию любителя застолий и женского пола и очень этой репутацией доро -жил. Вальяжный, улыбчивый, играл роль эдакого доброго барина... Кроме «учёных» в штате – аспиранты, инженеры, техники, лаборанты и слесари-механики. Всего – человек сорок.
Сидели мы в общей «камере» (институт размещался в здании бывшей тюрьмы), Только у слесарей рабочее место в мастерской. Но великие праздники (1 мая,7 ноября, 8 марта, Новый Год) отмечали непременно все вместе. Тем более, что сам завлаб это дело обо- жал. По установившейся демократической традиции скидывались по 1% от зарплаты. Таким образом, Питирим Степанович давал 4 рубля, старшие научные сотрудники - по трёшке, а девочки-лаборантки вообще по 80 копеек. Когда спиртного нехватало, использовали производственные ресурсы. ...

И вот уж кандидат маститый
С механиками вместе пьёт,
Учёных званий тает лёд,
И я надеюсь, вы простите
С чужой женой невинный флирт
И в меру разведённый спирт.


Музыку заводили. Танцы-обжиманцы. Пили не так уж, чтобы в стельку, а наоборот-
вроде допинг принимали. Мужчины блистали своим спортивными талантами: прыгали
через столы, выжимали двухпудовую гирю...
Конечно, разведённый спирт, - это не шампанское «вдовы Клико», но атмосфера была вполне «пушкинская»: друзья, веселье, почти гусарские подвиги.

А в 72-м году я снова окунулся в гущу народной жизни. Из ЦКТИ перешёл в производ- ственное предприятие «Ленэнергоремонт» (ЛЭР). Ремонтировал турбины на электро –станциях Северо-Запада СССР, от Эстонии до Кольского полуострова. Сплошные коман-
дировки. Налоги, алименты с командировочных не взимались. По этой причине в ЛЭРе всегда был сверхвысокий процент алиментщиков и алкоголиков, которые к обществен- ной и личной жизни относились, однако, с трезвым прагматизмом. В партию рабочий класс вступать не соглашался, кто по идейным соображениям, а кто по безыдейным: - На хер надо членские взносы платить. Это ж - бутылка в месяц, а то и две!
Пили, в разной степени, и рабочие, и ИТР (мастера и прорабы). Всё бутылочное разно- образие оценивалось по универсальной шкале – в спиртоцидах. Размерность этого пара- метра: грамм-градус на рубль. Например, рейтинг бутылки «Столичной»: 500 грамм помножить на 40 градусов, делить на 4.12 – получим 4800 спиртоцидов. Гораздо выше
«Столичной» котировались портвейны, вроде «Агдама». И вне конкуренции – «Волж- ское, плодовоягодное»: 500 грамм, 18 градусов за 0.92 рубля. Это – 9700 спиртоцидов! Его так и называли – «плодововыгодное». Дешёвый вермут, также пользовавшийся спросом, именовался, по настроению, или «Вермуть», или уважительно «Вера Михай- ловна».
В рассказе «Морин и Мырлов» два главных персонажа, можно сказать, антиподы: «гусар» и «антигусар». Оба прорабы в «Ленэнергоремонте». Капитан-лейтенант Морин Валентин Григорьевич был уволен из флота по каким-то морально-политическим причи- нам. Но в манерах его навсегда остался неуловимый флотский шик. Мы познакомились в командировке. Нарвская ГРЭС. До работы завтракали в гостиничном буфете. Морин заказывал шесть кофе с коньяком. Нарва – эстонский город, и в 7 утра коньяк подавался в стаканчиках-напёрстках. Кофе из одной чашки бравый моряк выплёскивал в кадку с пальмой, сливал в эту чашку весь коньячок, выпивал и отправлялся на электростанцию руководить ремонтом.
Алексей Алексеевич Мырлов, член КПСС, антисемит, хапуга и рвач: своего не упустит, чужим не побрезгует. Вот история, которую мне рассказал его приятель: ...Пришлось нам встречать Новый Год в Апатитах (это – на Кольском полуострове) – не успели сдать турбину в срок. Ребята с электростанции организовали в своём ДК (До-
ме Культуры) ёлочку, ну и всё, что полагается. Столики на четверых, на каждом – три бутылки водки и одна – красного. Решили мы пригласить за свой столик двух женщин из
планового отдела, незамужних. Сели, глядим на дверь, чтобы не пропустить. И тут по-
является Данилов, старший электрик, с женой, брюхатой. Ручкой нам помахал. А Лёша
вдруг зовёт их к нашему столу. Я ему: - Договорились же плановичек! А он: - Она же с
пузом! Я прямо обалдел от Лёшиной чуткости...
Ну, присоединилась эта пара к нам. Познакомились. Ля-ля, ля-ля. А тут и время подхо- дит. Лёша даме интеллигентно так: - Вам немножко красненького можно?
- Нет, - улыбается, - мне только беленького. Разлил он водочку, нам грамм по 150, и ей
капнул на донышко. А дама доливает себе до нормы и вместе с нами – хлобысь! Лёша
волнуется: - Вам не повредит? - Нет, мне доктор прописал. И хохочет, заливается.
Дружок мой совсем растерялся, мужику ейному говорит: - Я бы на твоём месте запре- тил. А тот: - Не переживай, Алексей Алексеевич, не беременная она, это солитер у неё.
- Чего?! - Ну, глиста такая, исполинская, до 10 метров бывает, сам в энциклопедии читал. Я чуть не блеванул. И Лёша тоже побледнел. А дама и дальше водяру хлестала. Вот такой прокол. Мырлов-то и пригласил их в расчёте, что баба с пузом вообще пить не будет.
А вот два случая из жизни моего друга: ...Борис Ефимович Шнееров, доктор физико-математических наук, был по общему мнению, неправдоподобно положительной лично- стью. Но, обладая чувством юмора, к человеческим слабостям других относился с пони-
манием. Обе мимолётные, но запавшие в его душу встречи произошли на исходе лета 1980 года. Первая – в Эстонии. Город Пярну, любимое место отдыха ленинградцев. 10 часов утра. Неподалёку от пляжа грустный человек в слегка помятом костюме оста
навливает Б.Е. и говорит с приятным эстонским акцентом: - Простите великодушно,
вы не могли бы дать мне 20 копеек, на пиво... И делает при этом движение рукой, неопределённое, но как бы объясняющее крайнюю необходимость. Получив монетку, эстонец просветлел лицом: - Большое спасибо, я вижу, вы интеллигентный человек, и, знаете, у меня появилась мысль. Если у вас есть ещё 20 копеек мы бы могли выпить пиво вместе.
Другая встреча случилась уже в Ленинграде. Возле универсама, что на улице Замшина,
после работы, но, так сказать, при свете дня. У Бориса Ефимовича попросил опять же 20 копеек мужик откровенно алкогольного вида: - Нехватает нам ... На бутылку...
Ещё двое приятелей ожидали в сторонке. Б.Е. достал из кошелька монету, оказавшую- ся полтинником. А заменять его на просимый двугривенный нашему интеллигенту показалось неудобным... Такого в жизни пьянчуги не случалось ни разу. Он даже расте-
рялся, не находил слов...: - Ну, ты человек..., - чувства переполняли его, - слушай, тебе, может, надо кого отпиздить?
До наступления эпохи заказных убийств оставалось примерно 10 лет.
В 1980 году умер Владимир Высоцкий. Тексты его песен при жизни не публиковались.
У него не так уж много строк на интересующую нас тему, но они – воистину нерукотвор- ный памятник эпохе. Из песни

МИЛИЦЕЙСКИЙ ПРОТОКОЛ
...Считай по-нашему, мы выпили немного.
Не вру, ей-Богу – скажи, Серёга!
И если б водку гнать не из опилок,
То чё б нам было с пяти бутылок?
.........................................................
А что очки товарищу разбили, -
Так то портвейном усугубили...


Герои песен Высоцкого ...гадость пьют из экономии...
И в действительности пили всё: после одеколонов настал черёд жидкости для мытья окон, спиртовой вытяжке из клея БФ, полярные лётчики пьют антифриз (средство против
обледенения), артиллеристы используют жидкость из тормоза отката пушки. У медиков,
конечно, возможности другие:
... Клиника.Ночное дежурство. Больные спят, всё тихо спокойно. Врач - молодой, год
после института, предлагает сестричке, студентке на практике: - Выпить хочешь?
Она не отказывается. – Младенческий спирт будешь? Сколько в таком спирте граду-
сов, девушка не знает, но соглашается. Выпили по полстакана – нормально. Старший товарищ разбавил, как надо. Осмелела, спрашивает: - Младенческий спирт, это какой?
- Ну, видела в зале перед операционной препараты-экспонаты в банках, органы разные, младенцы заспиртованные... Так мы оттуда берём.
И она до сих пор не знает, шутил врач, или традиция такая?
Для более основательного знакомства с темой можно рекомендовать книги Венедикта Ерофеева и Сергея Довлатова. На 100 страницах прозы в поэме «Москва – Петушки» Веничка упоминает более 30 напитков: от реальной «Зубровки» и до фантастических коктейлей вроде «Слеза комсомолки» или «Дух Женевы». У Довлатова в трёх томах столько не наберётся. Но всё равно, оба – классики!

Я в Израиле уже 18 лет. Первый год. Вечер в Эйлате. За столиком кафе четыре солдата, с автоматами, а на столе перед ними бутылки... кока-колы! Оказалось, коренные изра -ильтяне к алкоголю равнодушны. Хотя наша религия позволяет, и даже предписывает на Песах выпивать четыре бокала. А на Пурим еврей вообще должен напиться так, чтобы не отличать злодея Амана от праведника Мордехая!
Евреи из СССР (СНГ) в большинстве своём плохо знали традиции и догматы иудаизма. Но с начала Большой Алии потребление, а затем и производство вина в Израиле выросли многократно. Климат подходящий, солнца больше, чем в Испании, не говоря уж об Ита- лии и Франции. И, кроме инженеров и врачей, прибыли на свою историческую родину виноделы из Грузии, из Молдавии, из Крыма. В ХХ1 веке израильские вина выходят на мировой рынок.
В 2000 году, используя слова и рифмы Пастернака 30-х годов, я сочинил . . .

 

ПЕСЕНКУ О ТРЕТЬЕМ ТЫСЯЧЕЛЕТИИ
Неуютно в нашем доме –
Ни камина, ни гардин.
И закуски нету, кроме
Плоской баночки сардин.
На дворе тысячелетье,
Очень трезвое, грустит.
Мы спросили: - Будешь третьим?
(В смысле выпить – закусить)
И, в пучину смыслов канув,
Без коктейлевых причуд
Пили вермут из стаканов,
Из которых виски пьют.


У меня устойчивое впечатление, что русскоязычные израильтяне всем напиткам пред-
почитают водку. Об этом

ПЕСЕНКА ИЗРАИЛЬСКИХ ПЕНСИОНЕРОВ .


Давно живём в Израиле,
Нас годы не состарили –
Упругая походка
И твёрдая рука.
Над нами небо ясное,
Питание прекрасное,
И не намного водка
Дороже молока!
У нас культура - русская,
Мы знаем, чем закусывать
И привезли в Израиль
Классический балет.
На каждого читателя
Уже по два писателя:
Который не прозаик,
Наверняка – поэт.
Европу всю объездили
От Лондона до Дрездена
Прошли насквозь и через
Пятьсот один музей.
Я записал, для верности,
Где икакие древности,
Где Порто и где Херес,
И где Курвуазье!
Канаду и Австралию
Мы на потом оставили.
У речки, Ниагары
Там скачут Кенгуру.
Такие впечатления
Как раз для поколения
Людей совсем не старых
И бодрых... поутру.
Давно живём в Израиле,
Нас годы не состарили –
Упругая походка
И лёгкая рука.
Над нами небо ясное,
Питание прекрасное...
Дождёмся, будет водка
Дешевле молока!


В «Песенке» упоминаются: Порто – португальский портвейн, Херес – испанское вино,
Курвуазье – французский коньяк. Но должен сказать, что пенсионерам, полезнее всего красное сухое вино. Оно, мало того, что «на радость нам дано», так ещё содержит необходимые человеку органические кислоты, минеральные соли, витамины. Вино улучшает состав крови, растворяет вредный холестерин и т.д.
А если забыть о медицине, то можно просто наслаждаться вкусом, ароматом и цветом вина. Соблюдая, конечно, меру. По Александру Сергеевичу:


Бог весёлый винограда
Позволяет нам три чаши
Выпивать в пиру вечернем.
Первую во имя граций,
Обнажённых и стыдливых, . . Посвящается вторая
Краснощёкому здоровью,
Третья дружбе многолетней.
Мудрый после третьей чаши
Все венки с главы слагает
И творит уж излиянья . Благодатному Морфею.

ЛЕХАИМ !
 

 

 
К разделу добавить отзыв
Сайт создан литературной сетью Общелит: стихи, а так же аудиокниги поэзии в mp3 в поэтическом театре Стихофон.ру
Все права принадлежат автору, при цитировании материалов сайта активная ссылка на источник обязательна